[KHR! Festival]

Название: Связующая Лента
Автор:  Der Exorzist
Пейринг: Джотто/2YL!Хибари, 2YL!Хибари/2YL!Цуна, Алауди/Джотто, 2YL!Гокудера/2YL!Цуна намеками.
Ключ: отрицать свою принадлежность к "травоядным"
Жанр: драма, романс
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: отрекаюсь
Авторские примечания: АУ внутри канона, странные способности колец и более чем странные переговоры.

Фанфик был написан на Мартовский Фестиваль

Ветер продувает комнату насквозь, однако жар не может покинуть измученное тело.
Кольцо на пальце горит, нисколько не остужает кожу, и каждый глоток воздуха не приносит облегчения, даже самый сильный, самый отчаянный.
– Проснись, пожалуйста, – просит ее тихий-тихий голос.
Хром открывает глаза. Непонимающе моргает. Ей опять снился кошмар, или это была реальность: окровавленное тело босса на каталке, дыхательная маска на его бледном-бледном лице, тихий писк приборов.
– Ты заснула прямо в палате, – объясняет ей Киоко, а на глазах у самой поблескивают слезы. – Ты кричала во сне, и я решила, что…
– Извини, – шепчет Хром, – нас заметили?
Они прошли сюда сразу же, едва ушли врачи, скрытые иллюзией, – Хром, Хару и Киоко, испытывая угрызение совести перед Наной Савадой. Но Хром должна защищать босса, особенно когда больше некому это сделать, а Хару и Киоко имеют право быть рядом, думает она.
– Нет, нет, – успокаивающе говорит Киоко и поглаживает иллюзионистку по волосам.
Она и Хару даже не удивились, когда Хром скрыла их иллюзией: трагедия не оставила им времени на размышления.
Хару сидит рядом с Савадой и неотрывно следит заплаканными глазами за его лицом.
– Он такой спокойный, – улыбается Киоко, оборачиваясь, – надеюсь, ему снится что-то очень хорошее.
Хром невольно улыбается в ответ. Ей тепло в полуобъятиях Киоко, а слова новой подруги вселяют в нее веру. Она верит: босс очнется, и все станет на свои места. Ведь, конечно, стоит очнуться боссу, как и все остальные очнутся.
– Ямамото-сан и Ламбо-сан, они… – начинает Хром, но Киоко отвечает раньше, чем она успевает договорить:
– Все еще спят.
Они говорят именно так: спят. Они спят: Ямамото, Ламбо, Савада, Рехей…
– Можешь проводить меня к брату? – светло улыбается Киоко.
– Конечно, – чуть смущенно бормочет Хром: ее все еще немного пугает доверие Киоко. И то, что иллюзиями можно кому-то помочь – раньше ведь они только разрушали. Даже ее саму.
Они уходят, оставляя Хару в одиночестве.
На лицо Тсунаеши капают-капают прозрачные соленые слезы.
***
Самолет после бешеной гонки по посадочной полосе наконец замедляется и останавливается. Пассажиры начинают собирать свои вещи, а Гокудера, не обращая внимания на укоризненные взгляды некоторых, достает мобильник, включает и тут же набирает знакомый номер.
– Джудайме? – спрашивает он охрипшим от волнения голосом, когда после долгих гудков, кажущихся бесконечными, трубку снимают. – Слышите меня?
– Это Хром, – отвечает ему тихий голос, – извини…
– Что с Джудайме?! – В сердце словно загоняют тысячу игл – игл плохого предчувствия.
– Попал в аварию, – бесцветно так говорят ему. – Они ехали с Сасагавой-саном, Ямамото-саном и Ламбо-саном на встречу и…
Перед глазами пролетает сотня картин.
Никто не может предсказать, за сколько миллисекунд можно обезуметь.

Хром кладет трубку, слыша грохот и чей-то крик. Она все понимает, она не боится – почти, разве что ладони дрожат.
– Что надо было этому травоядному? – Хибари отворачивается от окна. Хром не смотрит на него, но чувствует его раздражение. Они вынуждены объединиться, но Кея все еще не доверяет ей, она знает.
– Он ничего не знал, – пустым голосом говорит она.
– Пони прилетит завтра, – мрачно сообщает Хибари.
На тумбочке около его футона лежит кольцо босса: Хром сняла его, чтобы оно не черпало из Савады силы. Она не была точно уверена, правильно ли поступила, но Хибари ничего не сказал. И не сделал.
– И завтра эти травоядные приедут заключать договор. – Кею не волнует суть договора, его волнует факт: на его территорию посягнул неприятель. – Пони обещал разобраться.
Хром дышит часто, неглубоко. Нет, ей не страшно – она просто отчаянно пытается найти выход. Дино Каваллоне она доверяет, но враждебная семья слишком сильна, а Каваллоне слишком мало. Члены CEDEF тоже обещали спешно прибыть, но их все нет и нет, Хром догадывается о причинах, но они слишком страшны для высказывания вслух.

Дверь в квартиру едва ли не слетает с петель, когда Хром осторожно отодвигает щеколду после нетерпеливой трели звонков.
– Где?! Где эти ублюдки?!! – Гокудера кричит.
Когда Хибари ударяет его тонфа и, оглушенного, швыряет на пол, Хром не издает ни звука, просто присаживается рядом, на колени.
– Мы не справимся в одиночку, – робко говорит она, – ты не поможешь нам?
– К черту!!! К черту, я убью всех этих чертовых подонков, как они посмели...
Хибари оглушает его ударом. Хром протирает взмокший лоб Хаято мокрым полотенцем и грустно улыбается.
«Завтра», – думает она, глядя на Хибари. Он сильный, жестокий, способный выстоять в любой непогоде, он – точно каменный навес над Вонголой, только не подлежит разрушению.
Она уходит, тихо прикрывая за собой дверь, и не слышит звука задвигающейся щеколды. Хибари не боится врагов.

Гокудера приходит в себя ближе к ночи. И еле слышно хрипит. Зовет. Он устал от страха, боли, переживаний в целом. Хибари не понимает его.
– Замолчи, травоядное, – равнодушно бросает он.
– Отведи меня к нему, – лихорадочно шепчет Гокудера. – Умоляю…
– Это к Хром. – Хибари раздражен, но в глубине его глаз Хаято, видимо, все еще видит что-то человеческое. Жмется сильнее, всхлипывает еле слышно.
Кольца пульсируют синхронно, точно что-то пытается прорваться наружу. Хибари чувствует жар: кольцо Тсуны на столике едва ли не подпрыгивает и едва ли не плавится.
Хаято смотрит на это кольцо отчаянным, безумным взглядом. А затем худая спина вздрагивает, он опускается на колени.

Хибари не понимает его. Просто связывается с Хром. Она приходит быстро, смущаясь, говорит Гокудере пару успокаивающих слов – он смотрит на нее с надеждой. А затем они уходят.

Хибари раздраженно хлопает дверью. И тут чувствует неуловимый жар, ползущий по комнате. Вокруг все светлеет, хотя за окном – темно, слишком темно даже. И неестественно тихо.
– Вонгола Примо, – щурится Хибари, а в следующую секунду поспешно закрывает глаза: ослепительная вспышка заполоняет все.
– Тсунаеши? – В голосе Джотто звучит тревога. – Тсуна?
– Этого травоядного тут нет. – Глаза Хибари опасно сужаются. Первый босс Вонголы смотрит на него слегка удивленно. И, кажется, с каким-то странным интересом.
– Вот почему он так взывал ко мне, – улыбается наконец Джотто, – хотел защитить друзей.
– Он не мой друг. – Хибари поднимает тонфа.
Джотто кидает на него странный взгляд. Делает шаг вперед.
Секунда – и тонфа лежат на полу, а Хибари рычит и вырывается в захвате цепких рук.
– Жаль, что тебе понятен лишь язык силы, – с действительно явственным сожалением говорит Примо и отходит в сторону. Осматривается.
Хибари тут же расправляет плечи и демонстративно отворачивается. С одной стороны, это тоже травоядное, прямо вот как Цуна, даже по внешности видно, с другой – первый босс Вонголы. Хибари колеблется.
– Тебе нужен отдых? – отрывисто спрашивает он.
– Что ты, – уже мягко отвечает Джотто, – нет, конечно.
Его взгляд скользит по необычным для него предметам.
– Я так давно не был в Японии, – вздыхает он. – Ты покажешь мне, что тут изменилось?
– Вот еще, – шипит Хибари. И уходит.

Ночью он пытается уснуть, но слабый свет из коридора, источаемый Джотто, мешает. Хибари не может терпеть посторонних на своей территории. Он встает и идет в коридор.
– Что стоишь, травоядное? – хмуро спрашивает он.
– Я мешаю? – Голос Джотто звучит мягко и почти что весело, но в глазах плещутся льдинки. Хибари делает шаг назад, зло щурясь.
– Завтра присмотришь за Хром, – говорит Кея, – и не смей тронуть тех травоядных. Они моя добыча.
– Не думаю, что ты способен справиться с ними. – Джотто улыбается, но Хибари видит, что он крайне зол. И довольно усмехается.

Затем коридор заливает ослепительным цветом: Кея бросается вперед, нападая, а Примо, сияя и разбрызгивая искры, отражает удары.
Но с каждой секундой Хибари все лучше и лучше чувствует, как тело Джотто становится настоящим, как оно теплеет, как начинает бежать по венам кровь, а сердце – биться.
– Ты готов к завтрашней битве, – говорит Джотто, прижимая Хибари к стене, заломив ему руки, – но я прикрою и тебя, и Хром. Гокудера-кун пойдет?
Кея мотает головой и яростно шипит:
– Отпусти.
Джотто разжимает руки и тут же едва не получает по лицу.
– Не надо. – Он вновь улыбается.
Хибари довольно усмехается: ага, пробрало. Но тут Джотто добавляет:
– Если ты потратишь все силы на меня, то завтра не сможешь сражаться. Но если тебя это успокаивает…
Кее кажется, что он готов убить его.
Они сражаются до самого утра.


***
– Они явно не придут в восторг, увидев тебя, – улыбается Дино. Вымученно так улыбается, замечает Джотто. Делает шаг назад и отворачивается к окну – не то пытаясь придумать выход из положения, не то просто заинтересовавшись каруселью опадающих листьев.
– Но Тсунаеши хотел, чтобы я пошел с ними, – возражает Примо. Он отвык уже спорить с кем-либо… да, отвык. – И это моя обязанность, как босса семьи Вонгола…
Бывшего, напоминает себе Джотто. Хотя, кажется, прошлое настигло его: он снова глава семьи, обязанный защитить ее.
– Я постараюсь уладить все переговорами. – Каваллоне протягивает было ему руку, но поспешно одергивает и извиняется. Он смущен, и это заметно. Джотто сам берет его ладонь и говорит:
– Не думаю, что это получится. Покушение было совершено, и обратного хода нет. Быть войне.
Это звучит так страшно и по-старинному, что Дино не хочет в это верить. Они два года просуществовали почти спокойно, не считая мелких разногласий, и Вонгола процветала, равно как и Каваллоне, а теперь… что их теперь ожидает?
– Хром еще ребенок, – резко откликается Дино, – а я не имею права втянуть в это даже Хибари, не говоря уже о ней. И на этом Вонгола кончается.
– Я буду с ними, – щурясь от солнечного света, отвечает Джотто. Не заверяет, не обещает, просто констатирует факт.
– И я. – Дино кивает.
Они жмут друг другу руки и расходятся.

Губы Джотто кривит безнадежная, горькая усмешка, когда остатки Вонголы и Дино входят внутрь здания. Он знает, что пока не в состоянии сделать что-либо, потому что лишился уже привычной своей оболочки, точнее – приобрел вполне материальное тело.
Он, стиснув зубы, думает о том, во сколько это обошлось Тсунаеши, и сочувствует всем сердцем, но понимает, что не может возместить этот ущерб. Разве что спасет сегодня и Хибари, и Хром, и Гокудеру, и Дино, если будет необходимость, но он отчаянно надеется, что не будет этой необходимости.
– Иногда ожидание бесполезно. – Примо даже не вздрагивает, когда совсем рядом возникает Асари Угецу. – Иногда полезнее действовать, не обращая внимание на устоявшиеся правила.

Стоит ему подойти ближе, как в здании вылетают стекла, вспыхивает огонь, видны отблески пламени Урагана. Джотто, вбегая внутрь, гадает, виновата ли несдержанность Гокудеры или кто-то нарушил правила… гостеприимства.
Он летит, рядом с ним – Асари, решительный, еще не отчаявшийся, как Примо.
Дом меняется в иллюзиях, искажается, но они никак не могут воссоздать единую картину, будто бы иллюзионист сам стремительно теряет силы.
– Мы опоздали, – шепчет Джотто.
Асари невесомо касается его ладони.

– Защити их! – кричит Примо.
Спустя минуту вспышка поглощает все здание.

Хром вдыхает серую пыль и пытается понять, почему еще жива. В легких саднит, сердце бьется быстро-быстро, а голова раскалывается от боли. Кажется, она догадалась снять иллюзии, едва Примо ворвался в здание. Она не помнит. Не понимает. Пытается судорожно перед кем-то извиниться, словно она помешала. Она, наверное, и есть та, что сорвала переговоры, когда случайно упомянула имя босса. После этого Гокудеру было не остановить.
– Тише, тише, – успокаивающе шепчет ей мужской голос. – Уже все закончилось, уже все прошло…
Она открывает словно горящие огнем глаза и видит яркий солнечный свет.
– Босс, – из последних сил говорит она, – я выполнила свою задачу?
– Да, да, – ей отвечает чужой голос, – ты хорошая девочка…
Но она хочет слышать его голос, хочет чувствовать его прикосновения. Все еще лепечет что-то, кажется, зовет его, а затем спохватывается: как же так, ведь она должна отдать ему его кольцо! А оно у Хибари-сана, кажется, так…
– Где Хибари-сан?.. – спрашивает она еле слышно.
– Мы скоро его найдем, не волнуйся. – Ее опускают на сидение автомобиля, визжат шины, играет тихая приятная музыка, но ее колотит.
– Где он?! Где?!
Она сама не в силах понять, кого зовет.

Хибари раздраженно дергает плечом в ответ на какой-то вопрос Джотто. Первый почему-то не покидает его, а упорно идет следом, словно стремясь защитить, но ведь они почти вышли из полуразрушенного здания, так почему…
– Стой! – вдруг кричит ему Примо и бросается вперед, отталкивая хранителя Облака.
Затем все поглощает еще одна вспышка света.

Хром видит взрыв где-то вдалеке и дергается, всхлипывает отчаянно.
– Почему я не могу защитить их?
– Они справятся, – напряженно говорит Дино. Он ведет машину уверенно, но ладони на руле дрожат.
– Джотто защитит Хибари-сана?
Кольцо не должно быть утеряно, ведь оно принадлежит боссу!

– Слышишь меня? – Откуда-то издалека его зовет сильный голос.
Хибари открывает глаза.
– Какого черта тут происходит? – спрашивает он, зло щурясь.
– Не знаю, кто это сделал, – шепчет Джотто.
Он укрывает Хибари плащом и крепко прижимает к себе, закрывая так тщательно, словно готов умереть ради хранителя Облака. Улыбается.
– Ненавижу тебя, Примо.
Джотто гладит его по волосам, а Хибари вырывается.
– Значит, я уже не травоядное… Наконец-то смог доказать тебе.
Кея вспоминает всепоглощающую вспышку и мысленно ставит себе галочку: эту силу необходимо победить. Просто победить, не уничтожить.
– Ах да, – договаривает Джотто, – ты ведь понимаешь только язык силы.
Хибари рычит сквозь зубы. В его крови еще бежит азарт схватки, пусть и неравной, пусть и прервавшейся так скоро с появлением Примо.
– Ты убил мою добычу, – шипит Кея. В его мыслях все еще нет ничего такого, что было бы против правил. Против приличий.
В какой-то момент Джотто поднимается и резко поднимает его с земли, отряхивает будто бы, а на самом деле – прикасается ощутимо, но бесконечно осторожно, едва ли не нежно. Он похож на одержимого, золотые глаза горят безумием. Кея, может, обязан ему. Обязан ли? А еще почему-то по телу словно бы расходятся волны чувства – странного, похожего на страсть, тоску и гнев одновременно, многолетнего, застоявшегося. И от этого ощущения можно не оттолкнуть, а притянуть к себе. Поцеловать.

***
Воздух от судорожного вдоха ворвался в легкие, резкая боль пронзила всю грудную клетку. Тсунаеши моргнул. На щеках почему-то было мокро, а тело отказывалось слушаться.
Затем все потонуло в писке приборов.

– Вынужден откланяться. – На губах Джотто играла улыбка, но в глазах – в глазах отражалась тоска. Он наклонился и поцеловал руку Хром, тут же залившейся краской. Хибари фыркнул и отвернулся.
Исчезал он медленно, словно бы нехотя. И прощальный взгляд оставлял горящие следы на теле.
– Сбереги это. – Он протянул Кее какие-то письма, перетянутые фиолетовой лентой.
А затем его не стало, только жаром прошило кольцо. Хибари даже не успел сказать ему о том, что не умеет читать по-итальянски. Да и надо оно ему: какие-то старые, позабытые всеми письма?

– Позволь мне, – осторожно скажет Дино спустя месяц, застав бывшего ученика в состоянии крайней задумчивости за столом перед ворохом писем и развязанной лентой.
Скажет и зальется краской, едва взяв в руки одно письмо.
– Вот оно как, – негромко произнесет он, глядя куда-то в сторону, – Примо любил Алауди и предрекал те же чувства для следующих Облака и Неба.
– Чушь, – фыркнет Хибари.

Спустя пару недель, глядя в светлые глаза Савады Тсунаеши, он будет вспоминать Джотто. Рассчитываться с собственными принципами, не оставляя чаевых.

Еще через месяц он узнает, что Тсуна буквально тает от поцелуев в шею и в закрытые глаза, а еще – что причина поведения Джотто заключалась именно в чувствах Савады.
Щурясь, злясь на самого себя, Хибари будет гадать, связан ли он так же с Алауди.
Не найдя ответов, останется с Тсуной, пытаясь не вспоминать при взгляде на него другие, почти такие же золотистые глаза и отливающие рыжиной волосы.

Рано или поздно воспоминания подернутся пленкой забытия – в этом свойство человеческой памяти, – а напоминать о произошедшем будут лишь письма, перетянутые фиолетовой лентой.

И изредка нагревающиеся, будто бы тянущиеся друг к другу кольца.

@темы: Мартовский фестиваль имени Хибари Кёи